Меню

Правило №16. Найти учителя

Вы знаете, что такое трой­ная уха? Сварили рыбу, выложили. В тот же бу­льон положили другую рыбу, выложили — и так три раза. Уха становится мега-концентрированной. При­мерно то же самое про­исходит со знаниями, навыками, технологиями. Один человек на­копил — и передал другому. То, к чему учи­тель добрался только к семидесяти годам, у его ученика есть уже в двадцать, и он дви­жется дальше.

На этом строятся все научные школы. Но кроме линейной передачи знаний в них есть еще кое-что — сама среда способствует стремительному прогрессу. Я вырос в Но­восибирске, в Академгородке, в лесу на бе­регу Обского моря. Зайцы, белки… По пути на работу гении собирают грибы, что очень помогает гармоничному мыслительному процессу. Люди сами протаптывали тро­пинки, а потом уже их асфальтировали. Велосипедные дорожки, на которых Моск­ва помешалась только сейчас, там были в шестидесятые. Академик Будкер ездил на ослике, и это выглядело не эксцентрично, а вполне себе естественно. Профессорами там становились быстрее, чем обзаводи­лись квартирами, а потому многие светила жили рядом со своими студентами в об­щежитии. Все тем же Будкером была вве­дена система круглых столов, на которых каждый аспирант мог сказать свое слово. Благодаря этому Александр Скринский стал академиком в двадцать восемь лет — Академгородок дал ему возможность быть услышанным.

Все это не только мило и демократично, но и необычайно эффективно. Процесс под­готовки специалиста — это ведь не только вложение в него знаний, но и передача от­ношения к работе. Никогда не забуду один случай. Я писал диплом по нейрофизиоло­гии, это экспериментальная наука. Пред­ставьте, в тысячу пробирок с интервалом десять минут тридцать секунд надо из пи­петки капать некое вещество. Как метро­ном — чпок, чпок, чпок, чпок. Мы изучали биологический ма­териал мозга, купили и подго­товили сотни лабораторных животных. Нам поставили дедлайн для публикации, и мы уже заказали билеты на самолет, чтобы улететь после него в от­пуск. От соблюдения этого дедлайна зависело, как водится, мое и научного руководителя будущее. Мне двадцать два, ей тридцать. Девчонка по нынеш­ним меркам, но в этих пробир­ках она готовила себе доктор­скую диссертацию. Полгода работы. И вдруг она посмотрела на стену, сказала: «Муха!» — и остановила процесс. Муха могла залезть в любые из тысяч пробирок и там наследить. Мы все выбросили и начали заново. Блин, она могла не заметить?! Нет. Во-первых, потому что не могла — и все тут. Во-вторых, ей важно было научить меня честности. И так происходит не только в науке. Любая про­фессия — это моральный выбор, и преподаватели кроме знаний передают ученикам еще и негласный этический кодекс.

Не каждый мастер мо­жет быть учителем. Учитель — это тот, кто не только знает, но и готов свое знание отдать. Не корысти ради, а потому, что у него есть такая внутренняя потребность. Он поделится всем, что у него есть, а потом передаст тебя другому мастеру. В этом смысле он как рыба, и следующие учителя тоже рыбы, а ты в результате становишься тройной ухой.

В свое время они тоже от кого-то полу­чили знания, это очень длинная цепочка. И в какой-то момент их одолело желание вложить всю свою суть в ученика. Зачем? Затем, что от тебя останется только то, что ты отдал. В восточных практиках это осо­бенно заметно. Кунг-фу, карате, джиу-джитсу, дзюдо… В семидесятые восточные единоборства вдруг вошли в моду и появи­лись подпольные секции, где учили «прием­чикам» —ударь туда, ударь сюда. В основном эти кружки плодили имеющих силовое преимущество хулиганов. Но только когда учителя стали публичными и легальными, появились ассоциации и титулы, стало не страшно доверить им хоть себя, хоть ре­бенка. Они дают силу и понимание, что это за сила и как ее использовать. Не только с целью мордобоя. Реально сильный чело­век против слабого свои суперспособности не применит. Учителя от простого специа­листа отличает этический компонент — вы это почувствуете, ошибиться будет трудно.

Каждый раз, как почувству­ете потребность выстроить свою линию, ускорить разви­тие, достичь цели, получить ре­зультаты, начинайте с поиска учителя. Найти его — великое счастье. Еще большее счастье — найти место, где эти учителя собрались вместе и варят бу­льон. Со Средних веков они объединялись в университеты и школы, и бульон постепенно стал таким крепким, что поя­вился Ньютон. А на пустом ме­сте гению вырасти невозможно, по книжкам он не выучится. Пока книга пишется, пока пе­чатается, наука уходит далеко вперед. В Высшей школе эко­номики я честно предупреждал студентов, что ту систему зна­ний, которой они овладеют на первом курсе, к четвертому им придется полностью поменять. Способ не отстать от времени есть только один — питаться от учителей. Поэтому нет смысла строить технопарк, не привя­занный к университету, это значит игнорировать прин­цип концентрированного бу­льона. Из Калифорнии знания сюда никто не повезет, а если повезет, то в отсутствие кухни и подходящей для варки знаний кастрюли не сможет их передать. Разве что увезет от­сюда лучших студентов — потому что, еще раз повторю, учителю ученик нужен ничуть не меньше, чем ученику учитель.

Наука — это очень аккуратный пример, любое умение жить пе­редается по той же схеме. Сейчас, когда мир ускорился, зубрить бес­полезно. Образование — это то, что оста­нется в голове после того, как ты все забу­дешь. Значит, нужно просто открыть в себе способность быть бульоном, то есть брать у рыб ценных пород питательные веще­ства, вкус и аромат. Учителя передадут вам все это, а попутно зададут вашей формиру­ющейся — а мы всю жизнь формируемся — личности мощные эмоционально-волевые характеристики.

Если у вас растет ребенок, найдите ему тренера — наставник футбольной команды будет богом, которого слушают гораздо внимательнее, чем маму с папой. У меня в школе таких тренеров было два — сна­чала по дзюдо, потом по теннису. Масте­ром можно стать только рядом с мастером, а личностью — рядом с личностью. К тому же спорт воспитывает волю, характер, кол­лективность и способность преодолевать трудности. В России живет сто пятьдесят миллионов, но в футбол мы не выигры­ваем. Потому что население — это всего лишь население. Пока желающими играть в футбол детьми занимаются те, кто в при­личные места не попал в силу своего лузерства, мы будем проигрывать Уэльсу. А он даже не государство, просто гори­стая местность, где живет три миллиона условных кельтов.

Став шестнадцать лет назад завкафед­рой в ВШЭ, я был вынужден начать с того, что на коленях уговаривал своих друзей вроде Игоря Писарского, Сергея Степа­нова, Натальи Беленко, Валентины Ки­риллиной преподавать студентам. Потому что тех, кто знает практику и способен рассказывать, единицы. И не проблема, что они не профессиональные педагоги — Игорь Писарский о пиаре и рекламе знает больше, чем человек, который этим делом не занимается, а только учит по программе.

В американских университетах есть статус full professor — эта должность означает, что ты стопроцентно уверен в своем будущем, корону никогда не по­теряешь и можешь спокойно всю остав­шуюся жизнь заниматься только наукой и своей научной школой. На этой долж­ности полагается преподавать, и профес­сор знает, что эта обязанность — высочай­шее для него благо. Потому что человек живет ровно столько, сколько он нужен. Чаще разговаривайте с близкими вам по­жилыми людьми, задавайте им вопросы, выстраивайте связку «ученик—учитель» — и вы остановите запускающуюся у тех, кто уходит на пенсию, программу угасания. Счастливы общества, где шестьдесят лет — это не финал, а начало главного этапа жизни, учительства. Без Аристотеля, кото­рый задал масштаб мышления, не было бы Александра Македонского. А у нас вели­кие актеры уходят после своего бенефиса, как Гурченко. «Пять минут, пять минут…» Организму очень не нравится, когда его хозяин подводит черту. Он воспринимает это как конец своей программы.

Когда будете выбирать себе учителя, не ориентируйтесь только на то, что кто-то красиво говорит. Человек — это поступок. Не записывайтесь на тренинг о семейном счастье, если не знаете, как с личной жизнью у того, кто его проводит. Есть другой способ. Меняйте привычные маршруты, пробуйте новое, ходите в не­знакомые гости — пока не попадете в круг людей, которые чего-то уже добились, здоровы, счастливы, у которых горят глаза. А на тренинге «Как найти мужа» все будет как раз наоборот: соберутся двадцать де­вушек, у которых семейного счастья пока нет, и все они друг другу конкурентки. Бегите от подобного рода объединений! Вам нужна среда не конкурентная, а спо­собная примером и поддержкой, как в университете, дать нужные знания и энергетику.

У меня в мои девятнадцать лет появил­ся учитель, тибетский доктор Голдан Ленхобоев. Словами объяснять он ниче­го не хотел, но после долгих уговоров дал инструкцию: «Будь рядом со мной, делай то, что я, и через двенадцать лет будешь чувствовать то же, что и я». По тому же принципу отец сыну передает свою муже­ственность, а мать дочери — способность любить и быть любимой. Если в этом деле вам нужны дополнительные занятия, бе­рите их не в маникюрном салоне, а в об­щении с людьми семейными — друзьями и родственниками. Или на работе, пото­му что активная, эффективная, разно­образная жизнь повышает вероятность по­пасть в поле событий, которые вам нужны. Найдите в офисе хотя бы одну счастливую женщину и будьте с ней рядом, повторяйте ее образ мысли и поведения. Она на дан­ном этапе и есть ваш учитель.

По материалам журнала Tatler

;